Царский салют. Сказка из рубрики «Сказки на ночь для взрослых».

от Людмила Регент / Понедельник, 11 мая 2020 / Опубликовано в Сказки на ночь для взрослых., Разное

Время прочтения: 4 минут/ы

Царь сидел на своем любимом, инкрустированном разноцветными каменьями, троне из драгоценных пород дерева. Он имел сухопарое телосложение, был сутуловат и уже не молод. Трон ему был великоват, да и корона, сделана с царским размахом размера на три больше чем королевское чело, съехала ему на правое ухо. Однако это его абсолютно не отвлекало от принятия государственных решений. Он болтал ножкой, жевал мармеладку и одновременно отчитывал своего любимого стрельца Федьку.

— Что ж ты Федя, мне дисциплину в войсках разлагаешь? – загибал пальцы на сводной от мармеладки руке царь — Попойку в казарме стрелецкой учинил? Учинил. Истории срамные про меня своим лучшим друзьям рассказывал? Рассказывал. Знал ведь, что эти твои верные товарищи, наперегонки тебя же моей секретной канцелярии сдадут, что б кто другой первый не успел. Аль сумливался в их лояльности и проверить их шельм хотел? Тогда хвалю за инициативу. Я тебе даже орден за заслуги передо мной тогда выпишу. – царь загнул очередной палец.

Однако подумав немного все пальцы разогнул и помахав перед собой указательным продолжил. — Только инициативу эту твою перехватить кто другой может, если узнает, что ты за неё награду от меня получил. Знаю я своих молодцев. Завалят всю канцелярию своим доносами, придётся всех их по очереди в темницу пересажать. Кто в царстве порядок поддерживать будет и самодержца охоронять? – молвил царь и почесал липкими от съеденной мармеладки пальцами свой лысый затылок — Подумал я и вот моё царёво решение. Будет тебе награда, но сделать всё надобно без помпы и салюта. В командировку я тебя направлю. – и воздев свой указующий перст вверх добавил — Дальнюю. Коль вернёшься, то награда твоя.

Уже обращаясь к своим лакеям, крикнул:

– А ну, позвать ко мне сюда Емельяна! Пущай он тебе визу в дальние края выпишет.

Через несколько минут дверь в царские покои отворилась, и вошел здоровый детина. Емельян занимал при царском дворе должность государева паспортиста. Однако должность его была совместитетельная. Также он еще занимал и должность царского ката. Что было очень удобно. Если кто от предложенной ему визы в дальние края отказывался, то, как правило, Емельян же и распоряжался дальнейшей судьбой такого невезучего счастливчика.

А на границах царства было неспокойно. Соседей было много и были они разные. Дальняя командировка, как правило, означала поездку в гости в одну из двух дружественных царств-государств, что ничего хорошего не сулило.

В одном из таких всем заправляли розовощёкие кривоногие крепыши, большие любители самогона из бурака, через земли которых наш царь благополучно сбывал его дальним державам, имея при этом очень выгодный гешефт, получая взамен красивые стеклянные бусы, которыми с успехом торговали все бакалейные лавки в его царстве. Поэтому на то, что при транзите продукта через земли розовощеких соседей изрядная его доля растворялась, в неизвестном направлении, приходилось закрывать глаза. Если же им указывали на то, что неплохо было бы, чтобы экспорт поменьше исчезал, то ли в их краях, то ли в их карманах, они начинали истошно вопить об утряске и усушке. Тут же становились в позу невинно оскорблённых и грозили войной за поклеп и недоверие. От прямой конфронтации с ними их сдерживали только регулярные неурожаи корнеплода на своей непригодной для его выращивания неплодородной почве и такие же регулярные поставки и транзит этого корнеплода из богатых царских закромов. Визитёров от поставщиков они не любили. Рассматривали их как ревизоров, а заодно и как покушение на собственный суверенитет. По коей причине те у них регулярно бесследно исчезали неведомо куда.

В другом царстве жил жизнерадостный черноусый гордый народ, который любил танцевать под варган и очень сильно не любил тех, кто не ценил его искусство этого изящного танца. Варганили же они днём и ночью, поэтому заезжий иноземец, одурев от дорожной жары и пыли, далеко не всегда правильно успевал ответить на вопрос вечно пляшущих местных аборигенов «ты меня уважаешь». Впрочем, отвечать им, как правило, было бесполезно. Оглушенные звуком варгана и, не разбирая ответ, те бросались на обидчика с криками «зарэжу», и хладный труп незадачливого путешественника терялся на полях истории.

Поэтому, чтобы не оттягивать свою незавидную судьбу, многие соглашались попасть на приём к Емельяну непосредственно на месте, никуда не выезжая. Но в это раз Федоту повезло. Емельян вызова царя явно не ожидал и явился к нему в тронный зал с лоснящейся мордой и красным носом. Он наполнял атмосферу вокруг себя стойким перегаром и таким ароматом чеснока и репы, что сидящая на подоконнике раскрытого настежь окна ворона вдохнув его, раскрыла клюв и без сознания грохнулась оземь.

— Так Емеля. Проверю свой стратегический запас самогону. Ежели бочонка не досчитаюсь – выпорю.

Посмотрел на него внимательно из подобья он рявкнул:

– А ну брысь, с глаз моих долой! Надышал мне тут так, что все мухи передохли. Ты что, ещё и царя удушить хочешь!

Емельян, так и не успев сказать ни слова, вылетел пулей, оставив после себя запах, от которого царь поморщил нос и сказал:

— Падать мне сюда розовой воды. Понюхаю. – посмотрев на липкие от мармелада пальцы он добавил – Заодно и персты омою.

Ему быстро подали розовой воды, аромат которой его несколько успокоил. Тщательно ополоснув в ней пальцы, а затем, прополоскав ею же рот, он вспомнил о Федоте, о котором уже успел подзабыть, поскольку его мысли были уже заняты другими более глобальными проблемами. А точнее одной — количеством и уровнем самогона в его стратегическом запасе. Посмотрев на Федота, он наморщил лоб, от чего корона на его голове ещё больше сползла набекрень. Затем прищурил глаз и сказал:

— Раз командировка отменяется, со мной в погреба пойдешь. Закрома царские проверять помогать будешь. – и вызвав кладовщика, к которому государь испытывал некоторое недоверия, вся компания громыхая ключами двинулась в закрома.

Царь в компании Федота любил проверять погреба, особенно тот, где хранился царский самогон. После удачной проверки самодержец обычно награждал того бочонком самогона со словами «за стойкость». Из-за такого вот очередного наградного бочонка и произошло описываемое недоразумение в стрелецких казармах.

В скором времени, уже сидя с Федотом в погребах на своей любимой утепленной табуретке и закусывая самогон моченым яблочком, царю пришла в голову мысль отметить возвращение из дальней командировки любимого стрельца фейерверком и устроить-таки в честь героического Федота салют. На том, что Федот не куда не ездил, он решил внимания не акцентировать. Душа самодержца желала праздника. Отдав соответствующие распоряжения, царь с верным стрельцом поднялись наверх и направились в сад, где уже готовились по их прибытию начать торжественный салют.

Однако точность любимых царём салютов была невелика, а нечаянные отклонения в сторону были довольно регулярны. Порох же, настоянный на головастиках и навозной селитре, напротив, был весьма силен. Завидев царя салютный расчёт оглушительно бабахнул, запуская в голубую высь ракету.

Взвиваясь в небо со здоровенной ракетой в заду, Федот и не помышлял о таких вещах, как расчет траектории собственного приземления. Совершая неуправляемый полет по окружности, он думал только об одном – как всё-таки хорошо вернуться домой! Плавно приземлившись на лужайке в шаге царя, он лихо выдернул из своего зада ракету и браво отдал честь.

— С прибытием. Вот за это я тебя Федя и люблю. За храбрость, стойкость и выдержку. Орёл!

Название этой гордой птицы пришло в царёву голову, когда он наблюдал за парящем по небу растопыренным Федотом, думая о том, что орден ему всё-таки надобно вручить. Поощрить надо героя…

P.S.

В гостях хорошо, а дома лучше.

Следующий рассказ.